Что же заставляет нас, переводчиков, браться за переводческий труд? Какой резон пытаться перенести ощущения, настроение, парадоксы, идеи с одного языка на другой. Странный этот вопрос. Вопрос мотивации. Алексей Воронов из богемного Пренцлауер Берга сформулировал побудительную причину этого занятия таким образом: «Нахожу достойного автора и перевожу. Потом идиоты читают "Идиота" и думают, что Достоевский свой роман на немецком и написал». Более двадцати лет Алексей Воронов занимается произведениями Венедикта Ерофеева. Объяснение интимно, сладко-болезненно, так же как и ответ на извечный вопрос: отчего влюбляется человек? Или даже: что заставляет вампира охотиться за своей жертвой? Из-за чего чешется кожа? Мы восхищены родством духа, мировосприятия автора, нас восторгает его бесстрашие, бескомпромиссность, красота его стиля, мы хотим поделиться своим наваждением, мы переводим терпеливо, слово за словом, строчка за строчкой. Возможно, тексты поэта или писателя, которые мы переводим, это наше alter ego и у нас во власти дать им новую жизнь, настоящую, им соответствующую. Как челночники-контрабандисты снуём мы между человеческими островками, связующие звенья разных словосистем. Мы - лодочники Хароны. Мы перевозим авторов через Стикс из царства мёртвых в царство живых. Буду дерзок, замечу без обиняков - алкоголика Венечку Ерофеева лучше всех на немецкий берег переправил именно алкоголик Алексей Воронов.
Мой товарищ совершенствовал мастерство, переводя Чехова, Горького, Гоголя. Когда у него были трудные времена, он взялся за перевод «Отелло» Шекспира. Без заказа. В стол. Для самого себя. Я встретил его тогда в одном из прокуренных кабаков Пренцлауер Берга, пытался понять, что же движет им. Браться за «давно пройденного» Шекспира? Новый двадцать первый перевод, в двадцать первом веке? Он мне стал рассказывать об открытиях, которые делал, во время работы. О том, как он изучал не только английскую драматургию прошлого, но и как познавал современный немецкий язык, самого себя, окружающих его людей. Мы все - переводчики, добавил тихо мой товарищ. Мы все больны. Мы - ничто без языка. В 1955 году Уильям Берроуз определил нашу проблему: "Язык - это вирус". Перевод - хроническая инфекция.
Леонид Тумасов - драматург и переводчик драматургии. Живет и работает в Берлине.
Опубликовано в газете Простори №1 «Смерть переводчика»